Альберт Иванович Ярв
к 110-летию со дня рождения
Впервые я встретил эту фамилию в архивном документе – отчете о деятельности партизанских отрядов Волоколамского района за январь 1942 года. В нем сказано лаконично, сухо, официально:
«11 декабря 1941 года зверски убит немцами секретарь Ильинской парторганизации т. Ярв».
Потом из другого документа – Указа Президиума Верховного Совета РСФСР, опубликованного в прошлом году, я узнал, что Ярв Альберт Иванович в числе других наиболее отличившихся партизан и подпольщиков Подмосковья награждается медалью «За отвагу». В скобках против фамилии награжденного стояло: «посмертно».
И уж совсем недавно бывший заместитель секретаря Волоколамского подпольного райкома партии Алексей Петрович Коротков, ныне председатель обкома профсоюза работников просвещения, высшей школы и научных учреждений, сообщил мне адрес семьи Альберта Ивановича – жены его Анны Ивановны, дочери Агнессы (они живут в Новороссийске). Из рассказов их и боевых друзей Альберта Ивановича удалось узнать подробности его подвига.
По национальности Альберт – эстонец. Вырос он в трудовой многодетной семье. Отец работал на водокачке сторожем, батрачил. Много он оставил сыну в наследство: нет, не усадьбу, не кубышку, а неугомонный характер, волю несгибаемую, большевистскую.
Летом маленький Альберт пас коров, а зимой учился. Четырехлетнюю сельскую школу окончил за три года. Мальчик часто видел в своем доме рабочих, собиравшихся по определенным дням у отца-коммуниста. Когда они приходили, Иван Егорович спускался в подвал, доставал из тайника брошюрки, книжки. Иван Егорович был, несмотря на рабочее звание, человеком образованным, марксистски подготовленным и обучал политической грамоте своих товарищей.
Отец Альберта умер в 1917 году, и почти сразу же семья покинула насиженные места. На землях, которыми владел барон Врангель, был создан под Ленинградом один из первых в стране совхозов. Вот в этом совхозе и обосновалась семья Ярв.
1919 – 1920 годы. Белобандиты расстреливают каждого, кого подозревают в связях с красными, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков. Пришлось Альберту надолго расстаться с сестрами Идой, Альме, Лиллей: они, комсомолки, были вынуждены скрываться от преследований. Старшего брата – Августа убили на фронте еще в 1914-м. а другой брат – Иван сражался в рядах Красной армии
С Ольгой, своей сестрой, Альберт собирал снаряды и гильзы с патронами. Младшие Ярвы организовали тайный склад, а при подходе красных передали им много боеприпасов...
Затем Альберт Иванович учился, получил диплом агронома, вступил в 1928 году в ряды партии. И опить пошел учиться – на этот раз на факультет первичной обработки лубяных волокон сельхозинститута. А война застала его на посту главного инженера Ивановского льнозавода в Волоколамском районе.
Впервые они встретились на квартире сельского учителя Ивана Федоровича Величкина. Затем им предстояло вместе выполнять первое задание – в огромном лесном массиве сделать резервную землянку, где в случае необходимости могли бы обосноваться подпольщики.
– Раньше я ничего не знал о качествах Ярва, – рассказывает Алексей Петрович Коротков. – Но, когда сошлись у Величкиных, поработали вместе, я понял, что имею дело с человеком волевым, стойким. Такой не дрогнет в минуту тяжкую. И это впечатление о Ярве оказалось верным. Мы часто ходили с ним в оккупированные немцами селения – Теряево, Ильинское, Лелюшкино, Шанино. И ведь очень важна в подобных случаях уверенность, что рядом с тобой – надежный друг.
– Правда, замечу, – продолжал Коротков, – горяч уж чересчур был – не терпелось ему схватиться с немцами. Не расставался с оружием – было у него два пистолета, которые прятал в рукаве пальто.
Уже вскоре после прихода фашистов начали действовать, приносить пользу те связи с местными жителями, которые кропотливо налаживали по заданию подпольного райкома партии Ярв, Коротков и другие коммунисты. Партизанские связисты следили за продвижением фашистских войск, доносили о расположении штабов.
Вот так в один из дней партизанская разведчица Люба сообщила, что по дороге Ильинское–Чисмена в одно и то же время курсирует штабной автобус. Было решено уничтожить его.
– Ну, желаю удачи, – напутствовал друзей Ярв. У него было другое задание – доставить в Ильинское партизанскую листовку.
– И тебе успеха, Альберт – ответил Коротков. – Запомни: крайний срок возвращения на базу – к 24 часам ночи с 11-го на 12 декабря...
Отчаянно метет. Сидят в засаде партизаны и ждут. Машины идут одна за другой, но той, ради которой люди не смыкают глаз, все нет и нет.
Уже начинает светать, и вдруг на горизонте показывается большой серый автобус... Тот самый...
– Огонь, – командует командир партизанского отряда, бывший офицер пограничных войск Захарий, и в автобус летят гранаты. Машина вспыхивает. Гитлеровцев настигают пулеметные очереди партизан. Со стороны Ильинского к месту стрельбы спешат на выручку штабников автоматчики, но все уже кончено – на дороге одни трупы немецких офицеров да обуглившийся автобус.
Партизаны успевают скрыться в лесу. В стане врага переполох, но уничтожить базу им не удается.
Молодец Люба! Помогла подпольщикам, оправдала доверие.
Люба Желудяк! Это была скромная девушка, комсомолка. Жила она в маленькой комнатушке многонаселенной квартиры в доме на отшибе. Своих родителей Люба не знала – воспитывалась в Волоколамском детском доме. Впервые те, кто потом руководил подпольем, встретили Любу в столовой Ильинской ткацкой фабрики. Кто мог подумать, что застенчивая, робкая официантка покажет себя в дни испытаний незаурядной разведчицей! Люба по заданию подпольного райкома партии ходила в Волоколамск, покрывала по 15–20 километров пути, полного опасности и невзгод, приносила ценные сведения.
После освобождения в Волоколамске на отдыхе стояла 6-я саперная бригада, которой командовал полковник Стрельников. Люба попросилась в эту бригаду. Ее зачислили. В 1942 году саперы отбыли на Сталинградский фронт. С дороги Люба посылала боевым товарищам короткие весточки. Лотом пришло письмо с фронта, и переписка оборвалась.
В Волоколамск Люба не вернулась. Что с ней стало? Жива ли – об этом, к сожалению, никто не знает. Одна осталась надежда – может быть, найдутся однополчане Любы и расскажут о ней.
…На базе ждали Ярва. Уже истек крайний срок, который был условлен для его возвращения, а его нет. Что-то, значит, случилось, решили в отряде.
– Был у тебя Вовка (подпольная кличка Ярва)? – спросил Коротков на следующий день Любу.
– Нет, не был, – ответила девушка. – И не мог быть – сигнал с нашей стороны был – не входить в деревню.
Встреча с Величкиным. Результат тот же – нет, не появлялся Ярв.
Дня через три в какой-то деревне услышали: немцы убили партизана на дороге. Туда пошли Константин Степанович Михеев, секретарь подпольного райкома партии, и Н. М. Савушкин. Их глазам предстала картина, от которой холодела кровь: в снегу лежало тело человека со снесенным черепом. Ноги раздроблены... Но одежда... Одежда была его, Альберта Ярва. Восьмого марта 1942 года его похоронили вместе с другим павшим партизаном – Сергеем Андреевичем Сергачевым.
Он шел, не торопясь, знакомой тропкой. В узелке плотно были уложены листовки. Вот уже и цель, но что это – на изгороди вывешено черное белье. Значит, опасность. Скорее назад. А листовки? Выбросить? Нет, он пойдет вон той дорогой в сторону Шанина и, может быть, сумеет вручить листовки другим людям.
Безмолвен лес, и каждый шорох отчетливо слышен. Но как же это он не услышал скрипа полозьев? Поздно. Сани (а в них два немца с автоматами) уже поравнялись с ним.
– Документы! – потребовали немцы.
Фашисты не поверили объяснениям Альберта, что он пастух, и стали его обыскивать. Нашли узелок. Развязали.
– А, ты есть никакой не пастух... Ты есть большевистский комиссар, подпольщик, партизан, – заорал немец, усадил Ярва в сани, спиной к лошади, затем сам сел, нацелив на Альберта автомат, а второму немцу предложил править в штаб.
– Шнеллер, шнеллер, – торопил немец.
Альберт знаками попросил пить. Было это уже в деревне Воротово. Немцы основательно озябли и согласились сделать остановку. Вошли в одну из хат. Альберт повторил свою просьбу, на сей раз по-русски. Хозяйка достала кружку, но Альберт, словно не заметил ее, снял ведро с лавки, поставил на пол, опустился на колени и стал пить из ведра. Пил много, жадно... Незаметно доставал из рукава пистолет.
Сани снова тронулись в путь. Когда позади осталась деревня Воротово, потянулся кустарник, лесок, он сильным и точным ударов ноги выбил из рук немца автомат и выстрелил ему в лицо. Альберт повернулся, чтобы выстрелить в другого, но немец, правивший лошадью, успел навалиться на него. Силы Ярву было не занимать – после короткой схватки ему удалось подмять немца под себя, оглушить рукояткой браунинга. Однако подняться самому ему уже не удалось – на него накинулись немецкие солдаты, ехавшие на подводах позади них. Они истязали его долго, глумились даже над мертвым.
Так погиб Альберт Иванович Ярв, партизан, коммунист.
– Не все ли равно, как умереть, коль скоро ситуация складывается так, что смерть неминуема? – сказал как-то в споре с Альбертом Ивановичем один паренек незадолго до того трагического дня.
– Нет, далеко не все равно, – ответил Ярв. Умереть тоже нужно достойно, тем более, если ты боец, коммунист, если и после твоей смерти люди по тебя будут равнять свои шаги.
Перельмутер, Б. Коммунист Ярв / Б. Перельмутер
// Лен. знамя. – 1967. – 19 окт. ; Заветы Ильича. – 1982. – 10 апр.